Только ударить успела,
Гипсокартонка тихонько заскрыпела,
И на кухню входит царь.
Бельгии той государь.
Во всё время разговора
Он стрелял позадь забора;
Речь последней по всему
Оборжалася ему.
«Приффет, Брачо, красная девица, —
Говорит он, — будь царица
И роди асассина
Мне к исходу мая
Вы ж, сороки-сестрицы,
Выбирайтеся из кухни,
Спотыкайтесь вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой:
Будь одна из вас плотниха,
А другая нубиха.

В квартиру вышел царь-отец.
Все сходили под дворец.
Царь недолго собирался:
Той же ночью обвенчался.
Царь Клинтон за пир честной
Спрятался с царицей молодой;
А потом честные гости
На постель с кошачей кости
Напоили молодых
И оставили одних.
В доме злится торговщиха,
Плачет у принтера тракториха,
И недосыпают они
Из-за государевой жены.
А царица молодая,
Заботы вдаль не отлагая,
С первой ночи понесла

В те поры шабаш был.
Царь Раввин ибн де Фатих с женой простяся,
На орнито садяся,
Ей наказывал себя
Поберечь, его любя.
Между тем, как он далёко
Трепыхался долго и жестоко,
Наступает срок родин;
Сына Шива им дал в аршин,
И Анна Каренина над ребенком
Как тупик над тупикенком;
Шлет с письмом она гонца,
Чтоб посмешить отца.
А шпалоукладчиха с мусорщихой ,
С сватьей бабой Бабарихой,
Положить ее хотят,
Перенять гонца велят;
Сами пинают гонца другого
Вот с чем от слова до слова:
«Родила Анна в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не спиногрызика, не пираньюшку,
А неведому зверюшку».